Неточные совпадения
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает
место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его
служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
Она нашла Николая Дмитриевича, опять сошлась с ним в Москве и с ним поехала в губернский город, где он получил
место на
службе.
— Ведь он уж стар был, — сказал он и переменил разговор. — Да, вот поживу у тебя месяц, два, а потом в Москву. Ты знаешь, мне Мягков обещал
место, и я поступаю на
службу. Теперь я устрою свою жизнь совсем иначе, — продолжал он. — Ты знаешь, я удалил эту женщину.
— Поприще
службы моей, — сказал Чичиков, садясь в кресла не в середине, но наискось, и ухватившись рукою за ручку кресел, — началось в казенной палате, ваше превосходительство; дальнейшее же теченье оной продолжал в разных
местах: был и в надворном суде, и в комиссии построения, и в таможне.
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела к
месту его
службы, где не было никаких публичных красивых зданий; не замечал никого из встречных, был ли он генерал или князь; в глаза не знал прихотей, какие дразнят в столицах людей, падких на невоздержанье, и даже отроду не был в театре.
Долго бы стоял он бесчувственно на одном
месте, вперивши бессмысленно очи в даль, позабыв и дорогу, и все ожидающие впереди выговоры, и распеканья за промедление, позабыв и себя, и
службу, и мир, и все, что ни есть в мире.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими
местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на
службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец
место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
В
службе они удержались на самых шатких
местах, тогда как многие, гораздо их умнейшие, не вытерпев, бросили
службу из-за мелочных личных неприятностей, бросили вовсе или же, не ведая ничего, очутились в руках взяточников и плутов.
— Очень хорошо. Ты займись им. Можно использовать более широко. Ты не пробовал уговорить его пойти на
службу в охранное отделение? Я бы на твоем
месте попробовала.
После этого расположил флигеля дома, сообразив число гостей, которое намеревался принимать, отвел
место для конюшен, сараев, людских и разных других
служб.
Способный от природы мальчик в три года прошел латынскую грамматику и синтаксис и начал было разбирать Корнелия Непота, но отец решил, что довольно и того, что он знал, что уж и эти познания дают ему огромное преимущество над старым поколением и что, наконец, дальнейшие занятия могут, пожалуй, повредить
службе в присутственных
местах.
Дети ее пристроились, то есть Ванюша кончил курс наук и поступил на
службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих, хотя в сердце своем, может быть бессознательно, и давала им всем равное
место. Но воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки.
Другой мечтал добиться высокого поста в
службе, на котором можно свободно действовать на широкой арене, и добился
места члена в клубе, которому и посвятил свои досуги.
Я сейчас же понял, что меня определили на
место к этому больному старику затем только, чтоб его «тешить», и что в этом и вся
служба.
Видя, в чем дело, я встал и резко заявил, что не могу теперь принять деньги, что мне сообщили о жалованье, очевидно, ошибочно или обманом, чтоб я не отказался от
места, и что я слишком теперь понимаю, что мне не за что получать, потому что никакой
службы не было.
В это девятнадцатое число я должен был тоже получить мое первое жалованье за первый месяц моей петербургской
службы на моем «частном»
месте.
Единственным живым
местом во всем доме была та половина, которую занимал Ляховский, да еще большой флигель, где помещалась контора; оранжерея и
службы были давно обращены в склады водки и спирта.
Был он в городе нашем на
службе уже давно,
место занимал видное, человек был уважаемый всеми, богатый, славился благотворительностью, пожертвовал значительный капитал на богадельню и на сиротский дом и много, кроме того, делал благодеяний тайно, без огласки, что все потом по смерти его и обнаружилось.
Г-н Беневоленский некогда состоял на
службе в ближайшем уездном городе и прилежно посещал Татьяну Борисовну; потом переехал в Петербург, вступил в министерство, достиг довольно важного
места и в одну из частых своих поездок по казенной надобности вспомнил о своей старинной знакомой и завернул к ней с намерением отдохнуть дня два от забот служебных «на лоне сельской тишины».
Мелкопоместные — все либо на
службе побывали, либо на
месте не сидят; а что покрупней — тех и узнать нельзя.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех
местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими
службами, фруктовым садом и гумном приютился к небольшому пруду.
По пути около устьев рек Мацангоу [Ма-чан-гоу — долина с пастбищами для лошадей.], Сыфангоу [Сы-фан-гоу — четырехугольная долина.] и Гадала виднелись пустые удэгейские летники. В некоторых
местах рыба еще не была убрана. Для укарауливания ее от ворон туземцы оставили собак. Последние несли сторожевую
службу очень исправно. Каждый раз, как только показывались пернатые воровки, они бросались на них с лаем и отгоняли прочь.
В сумерки мы дошли до Черниговки и присоединились к отряду. Вечером в тот же день я выехал во Владивосток, к
месту своей постоянной
службы.
Полковник Шубинский, тихо и мягко, бархатной ступней подбиравшийся на
место Лесовского, цепко ухватился за его слабость с нами, мы должны были послужить одной из ступенек его повышения по
службе — и послужили.
Само собою разумеется, что Витберга окружила толпа плутов, людей, принимающих Россию — за аферу,
службу — за выгодную сделку,
место — за счастливый случай нажиться. Не трудно было понять, что они под ногами Витберга выкопают яму. Но для того чтоб он, упавши в нее, не мог из нее выйти, для этого нужно было еще, чтоб к воровству прибавилась зависть одних, оскорбленное честолюбие других.
Пермский полицмейстер принадлежал к особому типу военно-гражданских чиновников. Это люди, которым посчастливилось в военной
службе как-нибудь наткнуться на штык или подвернуться под пулю, за это им даются преимущественно
места городничих, экзекуторов.
К тому же она совершенно не нужна: какое-то паразитное
место —
служба служебного повышения, министерство табели о рангах, археологическое общество изыскания дворянских грамот, канцелярия в канцелярии.
— Я получил, — продолжал он, — высочайшее повеление об вас, вот оно, вы видите, что мне предоставлено избрать
место и употребить вас на
службу. Куда вы хотите?
— Сын у меня около тамошних
мест в пограничном городе
службу начал, — говорит Любягин, — так он сказывал, что пречудной эти китайцы народ. Мужчины у них волосы в косы заплетают, длинные-предлинные, точно девки у нас.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут, то этот небольшой переезд берет не менее двух часов. Тем не менее мы приезжаем на
место, по крайней мере, за час до всенощной и останавливаемся в избе у мужичка, где происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании
службы и останемся там гостить два дня.
На другом углу Певческого переулка, тогда выходившего на огромный, пересеченный оврагами, заросший пустырь, постоянный притон бродяг, прозванный «вольным
местом», как крепость, обнесенная забором, стоял большой дом со
службами генерал-майора Николая Петровича Хитрова, владельца пустопорожнего «вольного
места» вплоть до нынешних Яузского и Покровского бульваров, тогда еще носивших одно название: «бульвар Белого города».
Каждый раз на новом
месте отцовской
службы неизменно повторялись одни и те же сцены: к отцу являлись «по освященному веками обычаю» представители разных городских сословий с приношениями.
Наказывать по долгу
службы и присяги своего ближнего, быть способным каждый час насиловать в себе отвращение и ужас, отдаленность
места служения, ничтожное жалованье, скука, постоянная близость бритых голов, кандалов, палачей, грошовые расчеты, дрязги, а главное, сознание своего полного бессилия в борьбе с окружающим злом, — всё это, взятое вместе, всегда делало
службу по управлению каторгой и ссылкой исключительно тяжелой и непривлекательной.
Места старших заняты грамотными унтер-офицерами и рядовыми, кончившими
службу в местных командах, и разночинцами; последних, впрочем, очень мало.
С таковыми мыслями поехал приятель мой к своему
месту. Сколь же много удивился я, узнав от него, что он оставил
службу и намерен жить всегда в отставке.
Мыкин, в «Доходном
месте», может быть, чист, потому что ни в каких общественных
службах не участвует, а «учительствует понемногу».
— По крайней мере, — перебил генерал, не расслышав о письме, — вы чему-нибудь обучались, и ваша болезнь не помешает вам занять какое-нибудь, например, нетрудное
место, в какой-нибудь
службе?
Проболев с месяц, он выздоровел, но от
службы в акционерном обществе почему-то совсем отказался, и
место его занял другой.
— Да они и сами не умели рассказать и не поняли; только всех напугал. Пришел к Ивану Федоровичу, — того не было; потребовал Лизавету Прокофьевну. Сначала
места просил у ней, на
службу поступить, а потом стал на нас жаловаться, на меня, на мужа, на тебя особенно… много чего наговорил.
В иных
местах он сумел сделаться совершенно необходимым, между прочим и на своей
службе.
Кажется, столько присутственных
мест в государственной
службе, что и подумать страшно; все служили, все служат, все намерены служить, — так как бы, кажется, из такого материала не составить какой-нибудь приличной компанейской пароходной администрации?
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного знания правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности)
службы, умирают в больших чинах, на прекрасных
местах и с большими деньгами, хотя и без больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.
Беседа с Пульхерией всегда успокаивала Аглаиду, но на этот раз она ушла от нее с прежним гнетом на душе. Ей чего-то недоставало… Даже про себя она боялась думать, что в скитах ей трудно жить и что можно устроиться где-нибудь в другом
месте; Аглаида не могла и молиться попрежнему, хотя и выстаивала всякую
службу.
— Ну, это не в Беловодье, а на расейской стороне. Такое озеро есть, а на берегу стоял святый град Китиш. И жители в нем были все благочестивые, а когда началась никонианская пестрота — святой град и ушел в воду. Слышен и звон и церковная
служба. А мы уйдем на Кавказ, сестрица. Там
места нежилые и всякое приволье. Всякая гонимая вера там сошлась: и молоканы, и субботники, и хлысты… Тепло там круглый год, произрастание всякое, наших братьев и сестер найдется тоже достаточно… виноград…
Менделеев вразумлен. Он часто пишет с Колывани к своей сестре. Доволен своим
местом и понимает, что сам (независимо от вашего покровительства) должен устраивать свою
службу.
— Муж ваш не может ничего сделать, да и не станет ничего делать. Кто возьмет на себя такие хлопоты? Это не о
месте по
службе попросить.
— Да, — продолжал Абреев, — но я вынужден был это сделать: он до того в делах моих зафантазировался, что я сам мог из-за него подпасть серьезной ответственности, а потому я позвал его к себе и говорю: «Николай Васильич, мы на стольких пунктах расходимся в наших убеждениях, что я решительно нахожу невозможным продолжать нашу совместную
службу!» — «И я, говорит, тоже!» — «Но, — я говорю, — так как я сдвинул вас из Петербурга, с вашего пепелища, где бы вы, вероятно, в это время нашли более приличное вашим способностям занятие, а потому позвольте вам окупить ваш обратный путь в Петербург и предложить вам получать лично от меня то содержание, которое получали вы на
службе, до тех пор, пока вы не найдете себе нового
места!» Он поблагодарил меня за это, взял жалованье за два года даже вперед и уехал…
— Да-с, — продолжал судья каким-то ровным и металлическим голосом, — он нашел, что меня нельзя на это
место утвердить, потому что я к
службе нерадив, жизни разгульной и в понятиях вольнодумен.
Итак, всякий хочет жить — вот общий закон. Если при этом встречаются на пути краеугольные камни, то стараются умненько их обойти. Но с
места их все-таки не сворачивают, потому что подобного рода камень может еще и
службу сослужить. А именно: он может загородить дорогу другим и тем значительно сократить размеры жизненной конкуренции. Стало быть: умелый пусть пользуется, неумелый — пусть колотится лбом о краеугольные камни. Вот и всё.
Из
служб были перенесены только кухня и погреб, все прочее осталось на прежнем
месте за прудом.